Остальные. Часть 1 - Р. Л.

– Уважаемые пассажиры! Вашему вниманию! Карта Москвы и области! Метро и пригородные автобусы! Как дозвониться на мобильный без восьмёрки!

Первый выжидает, ожидает, дожидается. Выходят и не перемещаются в следующий вагон, а идут по станции, обсуждая.

Спит стоя, в глубоком картузе, из-под него бакенбарды спускаются по бритой щеке. На нём коричневый плащ на зелёном свитере и спортивные штаны с двумя белыми широкими полосами.

Суворовец в шинели на двоих, жёлтая рубашка с галстуком, наушники под шапкой, наклонился, будто сейчас упадёт.

– Да я шёл за билетом.

– А где ваш билет?

– Нас двое.

– Пойдёмте пройдёмте.

Контролёров тоже двое. Выходят на снежную остановку. Виноватые смотрят в глаза, убеждают.

2.22

– Зиг!

– Хайль!

– Зиг!

– Хайль!

– Зиг!

– Хайль!

– Наш «Спартак» – великий клуб!

– Это знают все вокруг!

2.23

Смеётся на берегу, глядя, как он разрывает снизу снежный покров, рисуя ногами буквы на снегу на льду на пруду.

– Да кто вас толкает? Тронула чуть-чуть, вот ещё.

– Перелезь, какие проблемы? Вот, блядь, к водителю по каждой херне.

2.24

Их пятеро, а шестой отделяется:

– Может, к деду зайду. Может, ещё денег даст.

Пятеро стоят у входа в универсам, высматривают знакомых людей. Шапки натянуты на щёки. Кто-то отсыпал мелочи. Кто-то пожал руку. Кто-то угостил сигаретой.

– Гандоны, не могут лёд, чтоб не падать, – тянет руку ещё один, перекладывая в другую клюку.

– Да я вчера пол-одиннадцатого с работы пришёл, значит, не видел, – говорят ему.

Они уходят вместе и молча, как птицы.

2.25

– Осужденная Пирожок, распишитесь, – куртка с прямоугольником «Охрана» заслоняет форточку ларька; чернявая смущённо ставит подпись. – Благодарю вас.

Говорит ему, заслоняя рот чёрной перчаткой, ладонью наружу. Его продолговатое лицо в образованных очках кивает в разные стороны, почтительно слушает. А она снова поднимает прямо голову и говорит – ладонью внутрь, растопырив пальцы.

Штанины исписаны шариковой ручкой. В продольных разрезах на коленях видны чёрные чулки.

Голова как на пружине с защёлкой, двигается вверх-вниз, смотрит на себя в дверь, стучит указательным пальцем по поручню, рука поросла бледная чёрными.

2.26

– Это же надо генеральную доверенность. Вы уверены, что их такой акт устроит?

Сорокалетняя в сорокалетней куртке, с сорокалетним лицом и сорокалетними ногами; на голове светло-фиолетовый парик.

Одна палка с жёлтым, другая с чёрным наконечником. Идёт на лыжах обычной походкой, как если бы на каблуках.

2.27

– У вас есть книжка про аборигенных кошечек? Очень жаль. А где полотенца? – Ниточка перпендикулярного усика торчит из ровной поросли верхней губы; очки в розовой пластмассе.

Школьница в облегающей потёртой зимней одежде: в правом ухе три, в левом – шесть булавок. Мочки не тронуты, проколоты хрящи. Чёрные ухоженные крашеные волосы.

Нагнулся, разогнулся, допил остатки джин-тоника, нагнулся, затоптал банку, уложил в оттопыренный пакет. Пакетов два, заполнены цветным алюминием. Любопытствующий нос взлетел над серыми усами.

2.28

Закидывает ногу на ступень трамвая в половину съёжившегося от старости роста. Нога в зелёной колготке болтается в сапоге, как зубная щётка в стакане. Взбирается, занимает место, усаживает рядом маленькую вьетнамку, обнимает рукой:

– Что же ты, моя хорошая, сидеть не хочешь?

Чёлка девочки закрывает лоб параллельно бровям. Трёхлетние ноготки сохраняют остатки розового лака с блёстками.

Огромный рыжий нос горбато опускается к губе, зависая крупным кончиком. Нижние ресницы достают до щеки, верхние – до бровей, увеличивая величину глаз.

– Мне на семьдесят седьмой мелитопольский, плацкартное нижнее, она беременна.

В ответ берёт рукой длинный стебель микрофона:

– Нижнее только боковое.

– А нижних нет? А сколько стоит это боковое?

– До Мелитополя? Документ давайте.

– До Краснохрада. Её нет, есть мой.

– Или паспортные данные. Имя-отчество.

– Шандыба Ольга Петровна. Напишите мои.

– Продажа осуществляется при наличии документа или паспортных данных.

– Напишите мои.

– Я напишу всё, что у вас в паспорте написано.

Берёт в руки челночные сумки, энергично отходит.

Держась за стену, поднимается по лестнице к платному туалету. Лицо бело-жёлтое, цвета жирного опарыша. Ногти кажутся нарисованными на трясущихся пальцах. Сжимает пластиковую пол-литровую бутылку из под «Пепси-колы». Он почти мёртв. Кажется, что это не одежда, а тёмный плотный запах настолько сгустился, загустел.

Низкий, но широкий восточный человек. Небрит, коричневая куртка и шапка нахлобучена, вступает в мелодию из динамиков киоска: вскидывает руки, ловко топчет ногой, двигается точно, дружелюбно кивает, хлопает. Сзади у него на деревянной прищепке надутый ребристый презерватив с помещением для тестикул. Напротив него, ему навстречу возле круглых столиков для стоячего приёма пищи самозабвенно двигается дама. Шарф на голове, просторные сапоги с разной длины голенищами. На лице разного рода ссадины и кровоподтёки, но она танцует и устремлённо улыбается. Человек с пол-литровой банкой коктейля «Отвёртка» походя суёт ей – «Браво!» – десятирублёвую бумажку. Она берёт машинально, не перебивая танца, не переменяя взгляда, не сбивая движений.

2.29

…

3.1

…

3.2

– Ведь добежали уже. Что вот уехала? Россия.

– При чём же Россия?

– Страна ведь Россия.

– Как что – сразу Россия. Эсэнге!

– Здесь у нас вошедшие что?

3.3

Военнослужащий в патрульной повязке на коротком зелёном полушубке стоит, склонившись, у киоска, перебирает кругляшки мелочи в ладони.

– Молодой человек, вам не хватает? Вам не хватает.

Кладёт ему монету. Он смущается. Берёт два пакетика майонеза.

Старательно нажимает кнопки уличного таксофона.

– Алё. Алё. Здрасьте. Ну и чиво?

Стоит в магазине, у дверей. Платок на голове, в руках коробка. Низко кланяется каждому выходящему:

– Пожалуйста, помолитесь обо мне.

3.4

– Здравствуйте, я корреспондент телекомпании НТВ. У нас сейчас проходит акция, – достаёт из пакета коробку с цветными фотографиями товара на боках, вертит в руках, суёт в руки. Отходят в сторону. Долго убеждает человек с аккуратной причёской с использованием движений рук человека с усталой спиной и обвисшей одеждой. Не получается: пакет переходит из рук в руки.

Стоят у колонны, окружённые плотными мягкими сумками с банками молока. Одежды коровьего цвета и платки на зачёсанных головах из тех же тканей, что и сумки. Перекусывают пирожками.

3.5

Обширная, весом согнувшая ноги, обвязанная платком, спрашивает сигареты у покупателей фруктового киоска. Затем, с сигаретой во рту, идёт к блинному ларьку, достаёт пластмассовый стакан:

– Рабочий день только начался, а у вас уже вода кончилась?

Чешет правую голень носком левой ноги. Кроссовка болтается на ступне как тапочка.

Стоят плечом к плечу, одна с тёмными, другая со светлыми волосами. Напряжённо смотрят в согнутый пополам тетрадный клетчатый лист. Сосредоточены. Не видя друг друга, лица их собраны в одинаковые выражения.

Увлечённо разрывает трамвайный билетик на бахрому. Сосредоточен, немного согнул голову, осторожные движения пальцев, его лицо освещено солнцем и лёгкие тени передвигаются по нему – от деревьев и зданий. Его товарищ ниже ростом не перестаёт говорить, глядя ему в глаза.

3.6

Ожидают на ступеньках открытия сберкассы после обеденного перерыва.

– Посмотрите: у меня тридцать девять и девять. Двухкомнатная квартира.

Из-под красной шубы с космическим рисунком кругов висят спортштаны с белыми полосками. Руки заложила за спину, качает квадратную сумку. Очки наклоняются к собеседнику.

3.7

– А у меня нет смысла жизни. Можно, я у тебя позаимствую?

– Самая большая мечта знаешь какая? Проснуться. Где?

Выходят.

В ушах музыка, двигает головой, работает губами, шевелит телом, сейчас вскочит, отбросив чёлку. Глаза открыты.

Вагон полон болельщиками. Куртки застёгнуты до шеи, шапки натянуты до скул – согреваются. На каждой станции – милиционеры и патрули. Коса лежит на спине в серой форме. У солдата на пальце болтается зелёный пластиковый сухпаёк.

Барабанщик сидит на стуле, как на табурете. Голова его брита так, как будто сзади хвост, но никакого хвоста нет. Легко отбивает ритмы. Гитарист смотрит на гриф и только на гриф. Басист ходит позади, двигает головой вперёд-назад, приседает. Человек в бледно-красной рубашке, с жёлтыми узкими очками на лбу, сидит за синтезатором с волосами торчком. Правая рука на клавишах, левая на кнопках фагота, надувает щёки. Они исполняют музыку как разговор.